Ву-1 успевает добраться сюда и теперь стоит, замерев на полушаге.

Недоумение.

Из-за шлема я не могу увидеть выражение лица себя вчерашнего. Понимаю, что мой прототип обнаружил трупы АУшников, понял, кто перед ним, и офигел от того, насколько всё идёт не по плану. К этому моменту связь с диспетчером утрачена, а все кибермансеры выключены из игры.

Я осторожно забираю у прототипа «‎вихрь», кладу на краешек бильярдного стала — таким образом, чтобы в броске не дотянуться. Заковываю себя в световую броню. И смещаюсь за спину кибермансера.

Доспехи у меня тяжёлые.

Выглядит не столь изящно, как у «‎призраков».

Едва завершаю манёвр, у барной стойки сгущается знакомый чёрный клубок, из которого выходит Чехова. Выходит, чтобы застыть в неестественной позе — теперь она не в зоне переменных вероятностей, а во вполне осязаемой стандартной вселенной.

Запускаем хронопоток.

— Не дёргайся, — говорю я своему альтер-эго.

После этой фразы я бы непременно дёрнулся.

Ву-1, как я подозреваю, собирался набрать ускорение и распотрошить меня своим резаком, но Чехова атаковала первой. Обрушилась всей своей ментальной мощью на разум прототипа, проминая блоки и вгрызаясь в личностное ядро.

Макс ничего не успел сделать.

Чехова была сильной менталисткой.

***

— Твою мать, — выругался я вчерашний.

Всё, что Женя на него вывалила, в голове не укладывалось. И, как всегда, субъективное время не совпадало с реальным. Здесь прошли секунды, там — месяцы. Шокирующая правда.

Трансляция включала события с момента моей/его смерти, до спасения Лизы и отстрела «‎призраков». Мой дубль получил сведения о гибели своих ребят, о подставе «‎Ростехно», о МОРе и «‎Эскапизме».

Другого выхода не было.

Попробуй я убедить Макса-1 на словах, тот бы меня послал. Да ещё и убить попытался бы — вдруг я переговорщик АУ, который тянет резину до прибытия подкрепления.

А так — не отвертишься.

Ну, ещё можно предположить, что тебя взломали и внедрили ложные воспоминания... Заимствование образов и компьютерное моделирование с последующей закачкой на имплант памяти. Такое в 2100 году — обыденность.

— Вы перебили всех «‎призраков», — наконец, произнёс Ву-1. — Как вам это удалось?

— Остановка времени, — честно признался я. — Мы хрономаги, ты же сам видел.

Видел, но ещё не готов поверить.

К «‎вихрю» мы метнулись одновременно.

Я — с притормаживанием хронопотока на шестьдесят процентов. Этого оказалось достаточно, чтобы сделать своего прототипа неповоротливым ленивцем. Даже с учётом нейроусиления.

И всё же, Макс едва не дотянулся до своей пушки.

Чтобы не превращать наш диалог в бесконечную борьбу за выживание, я отправил оружие кибермансера в мир идей. Ву очумел от того, что его «‎вихрь» бесследно растворился в воздухе.

— Как...

— ...мы это сделали, — закончил я.

Настройки вновь вернулись к норме.

И тогда Макс попытался ударить меня бронированным кулаком в силовой перчатке.

Предсказуемо.

Как я и подозревал, кибермансер пошёл по иному пути рассуждений. Его взломали, внедрили чужие конструкты, а теперь пытаются заболтать, чтобы завершить начатое. Атаки он не чувствует, но это не означает, что её нет. А все мои фокусы — это либо неизвестные разработки АУ, либо последствия ментального взлома.

Драться с мужиком в броне — бессмысленное и глупое занятие.

Я, разумеется, не люблю заниматься таким онанизмом.

Останавливаю время, неторопливо подхватываю неудачника под мышки и волоку в сторону тёмно-серого клубка. Вталкиваю в зону перехода — и Макс проваливается в темпоральный пузырь.

Силовая броня значительно легче, чем многие думают. Это полимерная ткань, прошитая электроникой. Защита выстраивается благодаря генерации силового поля, а не наращиванию толстых бронированных пластин.

Время — назад.

— Что ты с ним сделал? — спросила Чехова.

— Отправил к теневикам.

— И нам пора, — Брукс молниеносно оценила обстановку.

Мы перебили группу захвата АУ, но это не означает, что здесь никто не объявится в ближайшие минуты. У «‎призраков», как вы понимаете, есть свой диспетчер. Наверняка, за происходящим идёт видеонаблюдение. Так что сюда уже несутся штурмовики из отряда поддержки.

Перемещаемся в область невероятного.

И материализуемся на островке, который Шепард выбрал в качестве отправной точки. Здесь нет ничего, кроме парапета, парочки диковатых зданий в стиле кваргов и подвесных мостиков на соседние «‎острова». Причём, один из мостиков закругляется вверх, превращаясь в лестницу с крутыми деревянными ступенями.

Человек в шлеме стоит посреди этой дичи.

Я не вижу лица своего прототипа, но понимаю, что такого поворота Макс не ожидал.

Безусловно, он видит всех собравшихся. Шепарда, Такаду, Крафта, Женю, Брукс... И Лизу. Когда взгляд Макса упирается в дочь, с ним что-то происходит. Плечи опускаются, руки плетьми повисают вдоль туловища. Ву больше не желает с кем-то сражаться. Агрессия схлынула, а вместо этого прорезалось стремление... понять. Разобраться в происходящем.

— Папа!

Лиза подбежала к Ву-1 и крепко обняла его. Признаюсь, в тот миг меня укололо ревностью — ведь это моя дочь, а не его!

Несколько секунд Лиза и мой прототип стояли, сжимая друг друга в объятиях.

Потом кибермансер отстранился, чтобы снять шлем.

Ух, непривычное зрелище.

Смотришь на свою ипостась и понимаешь, что перед тобой — твоя точная копия. Во всех смыслах. Ву-1 выглядит, думает и действует как я. Только со сдвигом в прошлое на полгода. Я понимаю, что каждый поступок прототипа объясняется его характером и поведенческими моделями. И от этой прогнозируемости становится не по себе.

Наши взгляды пересекаются.

— Ты не можешь быть мной, — говорит Макс.

Пожимаю плечами:

— Это просто факт. Мы сейчас находимся в хронопетле и существуем одновременно, что кажется бредом. Вопрос в другом.

— И в чём же? — Ву-1 изогнул бровь.

— Хочешь ты сдохнуть или нет, — ответил я. — Главный вопрос жизни, смерти и всего остального.

Глава 21

Я ничего не знал о базировании «‎Эскапизма» до встречи с Брукс и Такадой.

Есть корпорации, названия и логотипы которых у всех на слуху. Акции этих монстров торгуются на биржах, владельцы часто дают интервью, участвуют в благотворительности и вообще... Это медийные персоны. Например, Дамиан Маск.

Иное дело — тайная корпорация.

Ничто на Земле не засекречено так, как это сделали с «‎Эскапизмом». Регистрация на каких-то офшорных островах, ещё не успевших уйти под воду. Головной офис — на Кипре. Лаборатории — по всему миру, причём в труднодоступных местах. Никакой пиар-кампании. А всё потому, что «‎Эскапизм» — это клуб избранных. Инвесторы, заинтересованные в развитии концерна, получают индивидуальные приглашения в проект, и лишь после стартового транша открывается доступ к засекреченной информации. Естественно, в контрактах прописаны пункты о неразглашении.

Владельцы «‎Эскапизма» на текущем этапе не заинтересованы в широкой огласке своей работы. Представьте, что будет, если в Сеть сольётся информация о том, что богачи собираются уплыть с тонущего корабля. Никому такое не понравится. Так что служба безопасности концерна устраняет всех, кто может что-либо раскрыть. Прикол в том, что инвесторы и сами не хотят лишнего шума. Пока вы на Земле, существует вероятность столкновения с массовыми протестами, революциями, штурмами резиденций, бойкотом успешного бизнеса... Думаю, вы понимаете или догадываетесь, что многие политики, которые при деньгах, тоже в теме. Не просто в теме, а уже выкупили себе билетик на ментальную шлюпку...

Так вот, о концерне «‎Эскапизм» в сети очень мало упоминаний. Скудные информационные крохи. Если почитать официальные источники, выяснится, что концерн проводит перспективные исследования в области оцифровки личности и прогнозирования будущего. Точка. Ни слова про иммиграцию в параллельные вселенные.