— Я понял. И каков мой вектор?

— Демонолог.

Фух…

Чего-то подобного следовало ожидать. Нергал ведь не просто так перетащил меня через бездну пространств и времен. У меня есть миссия, и я должен ее исполнить.

— Чтобы прокачаться, ты должен вызывать на бой представителей родственного класса, — добавил Бодхи. — Побеждай, поглощай и усиливайся. Такая формула.

— Просто убивать?

— Просто убивать.

— А побочные умения?

— По ситуации. Если нужно — применяй. Но без фанатизма. Не пытайся наращивать уровень там, где не способен прыгнуть выше головы.

— Ладно. Я демонолог…

— Потенциальный, — уточнил Бодхи.

— Пусть так. А тебе какая с этого выгода?

— О… Ты, должно быть, шутишь, парень. Демонолог может понадобиться в любой момент. Кому угодно. Мы находимся в мире, где долбаные духи вселяются во что ни попадя. Вещи, дома, устройства. В людей и зверей. Им срать, во что вселяться. Цели разные, но эти сущности создают проблемы. Я пропишу в контракте, что даже мои близкие могут истребовать с тебя долг, если в меня вселится бес. Смекаешь?

— И как мне достичь высот в этом классе?

— Вступить в их орден, разумеется.

— Я не знаю, как его найти.

— Демонологи сами тебя найдут. Они почувствуют твой приход, не сомневайся.

Песчинки шуршат у моих ног.

На пляже почти не осталось людей. Мимо промчался целлофановый пакет, напоминающий призрак чайки. Думаю, нам пора собираться. В двенадцать похороны, Валерия Веденеева заедет за нами в одиннадцать двадцать. А мы с сестрой даже не успели позавтракать.

— Я согласен, — поднимаюсь, разминаю затекшие мышцы.

— Отлично, — Бодхи тоже выпрямляется. — Я договорюсь о встрече с нотариусом. Думаю, сегодня-завтра мы всё подпишем.

— У меня похороны. Мать умерла.

Бредем к парапету, подгоняемые ветром.

— Соболезную. Набери, как освободишься.

Прибой норовил поглотить нас без остатка.

— Еще одно, — Бодхи одним неуловимым движением перемахнул через парапет. — В тебе есть… не только человеческое начало. Думаю, ты знаешь, о чем я.

Слова пробудителя мне не понравились.

— Это останется между нами, — гуру подождал, пока я присоединюсь к нему на прогулочной дорожке. — Конфиденциальность — наше всё.

— Спасибо.

— Не за что. Но ты должен учесть, что демонологи… рано или поздно тебя вычислят. Что они будут делать — без понятия. Я с такими, как ты, не встречался.

Молча киваю.

Кладбище располагалось на севере, за чертой города. Ехать пришлось долго, хотя мы и воспользовались выделенной муниципальной трассой. Вне всяких сомнений мы опоздали бы, но что-то сместилось в графике, и мероприятие перенесли на полтора часа. Накладка, кажется, связана с катафалком, который бывшее мамино руководство своевременно не оплатило.

Традиции этого мира отличаются от моего. Раньше людей заколачивали в гробы и закапывали в могилах на двухметровой глубине. Сейчас все неомские кладбища оснащены крематориями. Покойников сжигают в промышленных печах, пепел запечатывают в урны и выдают родственникам. На такой формат власти переключились из-за перенаселенности столицы.

Никаких религиозных церемоний.

Полное отсутствие обрядов.

Жгут вместе с гробом.

Кроме нас никто не пришел. Мы не встретили в здании крематория ни друзей мамы, ни ее коллег по работе. На аренду ритуального зала у нас не было денег. Запайку и гравировку урны оплатит мамин работодатель — как выяснилось, это входит в стандартный соцпакет.

На обратном пути участковая выдала:

— Завтра к вам придет детский инспектор.

Я насторожился:

— Зачем?

— Для начала — оценить ваше материальное положение.

— А дальше?

— Запустят процедуру передачи под опеку государства.

— Интернат, — кивнул я.

Участковая не ответила.

— Вы ничего не сможете сделать? — спросила Полина.

— Боюсь, что нет. Отец вашей судьбой не интересуется. У него своя семья, он готов выплачивать алименты, но не менять свою жизнь.

Прозвучало мерзко.

Во время нашего разговора, я сидел с телефоном в руке. Серфил в глобале, чтобы лучше разобраться в происходящем. Участковая проехала насквозь по старой части кладбища, усеянной крестами и надгробиями, затем вырулила на уже знакомую трассу.

— Я собираюсь стать одаренным, — пристально смотрю на Веденееву. — По закону, если я обрету Дар, соцслужба не имеет права нас трогать.

— Тебя и не тронет, — согласилась женщина. — А над сестрой придется опеку оформлять.

— Мне положена отсрочка по пробуждению, — я отыскал в глобале нужный пункт Гражданского кодекса. — Или я не прав?

— Всё верно, — кивнула Веденеева. — Месяц, если ничего не поменялось.

— Этого хватит для оформления опеки?

— Еще как.

— Что я должен показать работнику соцслужбы?

Веденеева ответила не сразу.

— По-моему, свидетельство о пробуждении. Но показать — это полдела. Потребуется написать прошение об опеке и заявление об отсрочке. Тебе всё расскажут, не волнуйся.

— Ты нашел учителя? — заинтересовалась сестра.

— Да.

— Услуги пробудителей недешевы, — в голосе Веденеевой прозвучало сомнение.

— Я подпишу лонг.

— Когда? — уточнила участковая.

— Сегодня. Или завтра.

— Обязательно сообщи об этом тетке, которая заявится с проверкой, — посоветовала мамина подруга. — И не забудь про получение свидетельства. Все одаренные в обязательном порядке становятся на учет.

Тучи загромоздили всё небо, ветер усилился.

Когда участковая высадила нас у подъезда, ливень хлестал вовсю. Мир окутался серой мглой, по асфальту стремительно расползались лужи.

Мы с Полиной поднялись в квартиру, быстренько сварганили яичницу с помидорами, а затем я позвонил Бодхи. Выяснилось, что нотариус примет нас сегодня, в шесть вечера. Подписав договор, мы сумеем приступить к пробуждению. Гуру переберется ко мне с вещами — таковы условия контракта.

Я пробил адрес нотариальной конторы через глобал-карту.

И тут же начал собираться.

Шесть станций метро, две пересадки на троллейбусе и пешая десятиминутная прогулка — это вам не шутки. Мы еще не начали работать с пробудителем, а я уже опаздываю.

Глава 8. Гуру

— Это Полина, — представил я девочку, — моя сестра.

— Очень приятно, — Бодхи сдвинул на кончик носа свои круглые очки и уставился на сестренку. — Я постараюсь не очень вас стеснять, юная барышня.

Полина несколько секунд смотрела на гостя.

— Он будет жить с нами?

— Несколько дней, — кивнул я.

— Не больше полутора недель, — уточнил пробудитель.

— И где мы его поселим?

— В гостиной.

Полина молча удалилась в нашу комнату.

Мне кажется, гуру ей понравился. Просто в гостиной раньше жила мама. Там каждая деталь напоминала об этом. Мы еще не успели перебрать вещи. Складывалось ощущение, что человек вышел ненадолго по своим делам и не вернулся. Урну с прахом мы поставили в нишу стенки-горки, потеснив вазу с ухмыляющейся богиней-кошкой Бастет. Даже не знаю, откуда у меня сведения, что это животное — Бастет, а не кто-нибудь еще.

— Идем, — я хлопнул своего нового партнера по плечу.

Вещей у Бодхи было не так уж много — все они поместились в объемистый туристический рюкзак с лямкой фиксатора на животе. Верхний край рюкзака выступал над плечами моего наставника. После подписания лонга мы взяли такси и отправились на съемную квартиру, арендуемую Бодхи в трех шагах от знаменитой усадьбы «Виноградово». Окна квартиры выходили на французский сад с красивыми прудами и липовыми аллеями. Вещи уже были собраны, ключ от квартиры пробудитель оставил в ящичке на стене подъезда. Ящичек был защищен кодовым замком.

И вот мы здесь.

Пока Бодхи обустраивался, я пошел в ванну, принял душ и в последний раз намазал свои ладони кремом. Просто так, для очистки совести. Раны полностью зажили, я чувствовал себя великолепно. Затем я отправился на кухню, чтобы приготовить ужин и заварить «Антигрипп» для Полины.